Звездная рапсодия - Страница 12

Поскольку такое положение трудно было считать оптимальным, Лола сбросила туфли, легла на спину и, глядя из-под рассыпавшихся волос в нависшие над ней глаза Петра, тихонько сказала:

— А ведь долги-то нужно платить…

— Не понял? — удивился Петр.

— А тот поцелуй был в долг. Конечно, ты мог и заб…

Норман, привстав, осторожно повернул зеркальце заднего обзора таким образом, чтобы оно не смущало Вольфсона, который вел машину и должен был внимательно следить за дорогой.

Петр демонстрировал свою платежеспособность до тех пор, пока Лола, улучив секундную паузу, ни шепнула: «Хватит, а то я с тобой потом за всю жизнь не рассчитаюсь…» Норман деликатно кашлянул.

— Прошу прощения, леди и джентльмены. Как мы должны реагировать на просьбы подвезти? Это уже третий…

— Всецело на ваше усмотрение, — пьяным голосом сказал Петр. Лола приподнялась, посмотрела вперед. Вольфсон притормозил.

— Карл, мне чем-то нравится этот старикан. Возьмем.

Физик повел плечами, недовольно поджал губы, но подчинился безропотно. Он решительно отказывался понимать эту странную женщину: дорога каждая минута, к тому же устроились они довольно уютно… Зачем им лишний свидетель? Не станут же они целоваться в его присутствии? Или у нее опять что-то на уме?

Старик выглядел весьма экзотически: прежде всего бросалась в глаза его аккуратная бородка, поседевшая почти до желтизны: весь странный, какой-то старомодный облик, от которого веяло нафталином. Но удивительнее всего был взгляд его чистых, каких-то родниковых глаз… И сразу началось что-то непонятное.

— Спасибо, девочка, — сказал старик, хотя дверцу перед ним открыл Петр, а за рулем сидел Вольфсон. — У тебя доброе сердце.

Лола подняла свои соболиные брови, потянула к себе Петра, одновременно отодвигаясь, чтобы дать место старику. Но тот отрицательно покачал головой.

— Нет, я не буду стеснять вас. Вот тут откидное сиденьице, на нем и устроюсь. И буду вести себя совсем тихо… Это хорошо, что я дождался именно вас, мне ведь тоже надо в этот город.

— В какой «этот»? — спросил Петр.

— В Сан-Диего, — чуть удивленно, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал старик. — Разве я ошибся?

— Чертовщина какая-то, — проворчал Норман. — Вы что — ясновидящий?

Старик не ответил, только молча глянул своими младенческими глазами на Лолу, будто ожидая поддержки. Молодая женщина тихонько похлопала в ладоши.

— Ой, как здорово! Чистая телепатия…

— Чистый вздор! — начал свирепеть Норман. — Пора, наконец, сообразить, зачем и почему природа поставила категорическое вето на развитие у человека этой гипотетической способности, Залог плавучести корабля — в надежной герметизации затопленного отсека. А залог живучести вида Гомо Сапиенс — в невосприятии чужих физических или психических страданий… Принципиально невозможно представить себе человека, способного выдержать напор общечеловеческой боли, моральной неудовлетворенности, горя! Да что там — общечеловеческой! Когда у нас зуб болит, мы на стенку лезем. А если начнем испытывать еще и зубную боль, ниспосланную всем родным и знакомым? Чушь все это собачья! Поехапи, Карл.

Лола уже заметила привычку Петра прочищать горло легким покашливанием перед тем, как заговорить. «Нужно будет отучить его от этого, — по-хозяйски подумала она. — Манера далеко не светская».

— Я мог бы согласиться с вами, мистер Норман, — заговорил Петр, — если бы мне самому не пришлось быть свидетелем нескольких совершенно удивительных случаев… Но вы говорите вообще, абстрактно, поэтому и я приведу лишь принципиальные возражения. Любой человек может обнаружить у себя весьма полезную способность: мы можем слышать шепот на фона грохота, получая при этом необходимую информацию. Все зависит от того, на чем мы концентрируем свое внимание, что представляет для нас жизненный интерес.

— А как с точки зрения физики? — не оборачиваясь, поинтересовался Вольфсон. — Пока, насколько мне известно, мощность сигнала все еще убывает пропорционально квадрату расстояния. А мощность волны, излучаемой человеческим мозгом, исчезающе мала. Или телепагема не нуждается в материальных носителях?

— Ну, это уж вы напрасно, — поморщился инженер. — Должен напомнить вам, что существует принцип резонансной подстройки к определенным частотам. Слышим же мы передачи маломощных коротковолновых станций, хотя и знаем, что совсем рядом, на соседней волне несется грохот мощнейшей широковещательной станции. Мы фиксируем, осознаем то, на что настроены.

Норман хмыкнул, пробормотал что-то нечленораздельное. Лола погладила руку Петра, сжала пальцы. Старикан улыбался.

— И все-таки, что может быть материальным носителем? — поинтересовался Вольфсон. — Вот что любопытно!

К общему удивлению, отвечать взялся Норман.

— Если принять постулат Петра, — все что угодно, все виды известных и неизвестных материальных процессов. В том числе и таких, фиксировать которые нам пока не позволяют разрешающие способности наших приборов, Биосистемы, человек могут обладать некой «сверхчувствительностью» — иметь высокое развитие ума и чувств, обладать глубокими познаниями жизни… В общем телепатия, если она действительно существует, — это не «особый дар», а продукт общего интеллектуального и эмоционального развития, резулыа, острой и точной настройки на прием определенной информации от определенных же объектов.

— «Если она существует», — передразнила Лола. — Какие же вам еще нужны доказательства? Простите, не знаю вашего имени, — обратилась она к старику.