Звездная рапсодия - Страница 27

— В планкеонах, — сказала Лола. — Это я тоже где-то слышала. Уничтожается лишь форма, личность. Остается сущность, которая может служить для возникновения новых форм. Даже в «улучшенных вариантах»… Бр-р-р! До сих пор все логично, Карл. И все-таки: нельзя ли немного подробнее о звездах? С вашего позволения…

Она долила себе в бокал, плеснула Вольфсону.

Физик выпил, не поморщившись, и продолжал:

— Когда-то я верил, будто всякая звезда — это длящийся миллиардами лет термоядерный взрыв. Но! Что есть звезда? Прежде всего, это некоторая система. А что есть система? Это есть некоторое конечное множество материальных образований или символов, централизованно функционирующее на основе энергетических или информационных связей, устойчивое во времени… Улевливаешь главное? Это определение распространяется на все вообще системы, в том числе и живые: бактерии и растения, людей и животных, цивилизации и звезды.

— И галактики? — тихо спросила Лола. Вольфсон удивленно посмотрел на нее.

— Да. Почему нет? Если звезды не просто перерабатывают и используют информацию о положении дел в среде в собственных интересах, для оптимизации внутреннего движения, но и обмениваются информацией друг с другом… Почему бы нет? Мы ищем следы деятельности, признаки наличия в космосе неведомых цивилизаций. А кто сказал, будто природа за миллиарды и миллиарды лет не сумела создать ничего более совершенного, чем двуногое из отряда приматов? Ничего умнее и прекраснее нас? Кто сказал?! — Вольфсон грозно оглядел присутствующих и величественным жестом полководца отпустил подскочившего было кельнера. — Могущественнейшая, совершеннейшая, существующая миллиарды лет и не собирающаяся погибать цивилизация — вот она! Перед твоими глазами, — только не поленись задрать голову! И лишь один из ее представителей создает на нашей планете жизнь, развивает ее и совершенствует, наставляет на путь истинный. А мы только вчера научились понимать его язык, только вчера прозрели… Н-но! Где же тогда наше действительное место, кто мы и что? И что мы можем?

Норман опрокинул в себя очередную порцию и, набычившись, глянул на Вольфсона.

— М-мы можем все! — изрек он, потом икнул и прикрыл рот ладонью. — Потому что у нас есть исполнительные органы, с помощью которых мы переносим себя в пространстве, изменяем среду в своих интересах, калечим себе подобных, а иногда даже и лечим. Смотри, Лола, сейчас от его звездной цивилизации полетят клочья. Пусть этот старый дуралей пояснит нам: где у звезд исполнительные органы? Их нет! Наше Солнце, как и любая звезда, жестко привязано к своей орбите и не вольно менять свое положение относительно других звезд. У него нет ни ног, ни крыльев. Идем дальше. Чтобы быть разумным, нужно учиться направленному влиянию на компоненты среды. Чем? У Солнца нет рук. И, следовательно…

— Ты забываешь о силовых полях, — сказал Вольфсон. — Они простираются как угодно далеко. Туда, куда не дотянется никакая рука. Разве ты упрячешь ее обладателя в космический корабль и отправишь за тридевять небес. И руки Солнца… До будет тебе известно, Стив, что звезды практически не только касаются друг друга своими силовыми полями, но поля эти идут «внахлест». С помощью таких полей они взаимодействуют друг с другом, передают необходимую информацию, управляют движением планет и развивают на них те или иные формы жизни. И еще: для того, чтобы умнеть, накапливать и перерабатывать информацию, совсем не обязательно болтаться в пространстве вкривь и вкось. За миллиарды лет своего существования звезды проходят немалый путь и, надо полагать, набираются впечатлений предостаточно. Им есть о чем порассказать друг другу. Например, поделиться мыслями о созданных ими микробах, мнящих себя вершиной мироздания только потому, что они не в состоянии воспринять нечто, стоящее на несколько порядков выше их самих, находящееся выше их разумения. Н-но! Будем логичны и последовательны до конца. Зачем мы можем понадобиться звездам? Кого или что видят в нас — потенциальных исполнителей их воли или потенциальных противников?

— Вот именно! — подобрался Сэм.

— Сейчас я отвечу, — повернулся он снова к Лоле, будто вопрос этот исходил именно от нее. — Звезды могут видеть в создаваемой ими жизни любые потенции — и злые, опасные для звезд, и добрые, способные как-то послужить интересам их цивилизации.

— И-эк хватил старик! — крякнул Норман, снова наполняя свой бокал. — Леди и джентльмены, соблаговолите обратить внимание на то, как завирается сей высокоученый муж: то у него в центре любой и всякой жизни — планкеоны, коллапсирующие образования вообще; то жизнь создают звезды. Как говорится, концы с концами…

Вольфсон вздернул вверх подбородок.

— Считаю вообще ниже своего достинства отвечать на злопыхательские выпады этого недоучки, игнорирующего основы диалектического мышления. Лола, что ты думаешь по этому поводу?

— А я думаю вот что, — медленно ответила женщина, глядя в свой бокал, покачивая им из стороны в сторону. — Мне рисуется такая вот картина, и хотя она, может быть, идет вразрез с существующими гипотезами, но… Насколько мне известно, сегодня идет борьба между двумя гипотезами о происхождении нефти — минеральным и органическим. Думаю, вопрос ставится неверно. Молекулы непредельных углеводородов образуются в недрах планеты постоянно и кладут начало биологическому движению материи. Но собственно жизнь появляется только тогда, когда химическая эволюция ускоряется под действием информации, которая приносится лучами, силовыми полями звезды. И вообще, наверное, время зарождения жизни следует отодвинуть на миллиарды лет, — я Имею в виду начало реализации потенций материи, ее оживление: это время возникновения первых планкеонов, первого коллапсирующего образования. Все, что было потом, — это приспособление к условиям, которые складывались в той или иной колыбельке. Какая звезда заглядывает в люльку, какое солнышко, то и считается мамой, того и нужно слушаться… Так вот, Стив, это я все к тому, что вы ищете блох у Карла совсем не там: я не вижу противоречий.