Звездная рапсодия - Страница 83

Что это могло означать? Откуда мог Чюрленис взять этот сюжет? Что, если его вот так же несколько десятилетий назад пригласили на борт базы, чтобы показать что-то интересное?

И вдруг полусфера на ладонях Юона и Гаалв стремительно расширилась, и люди увидели себя в большом городе; увидели так, что поняли: сами — невидимы. Действие развертывалось стремительно, и так же стремительно каждый из них входил в обстановку, в смысл событий, Потом им показалось, будто кто-то комментирует происходящее; доброй иронией ведет рассказ от третьего лица, лишь изредка оживляя его репликами действующих лиц…

… Иван Семенович проснулся с тяжелой головой и таким ощущением во всем теле, будто накануне по нему проехался, не спеша, асфальтовый каток.

А ведь выпили они всего ничего: пару-другую «Столичных» на троих да баллон пивка… Придавили сверху… И вот — на тебе. «Стареть, что ли, начал?» — грустно подумал Иван Семенович, разглядывая в зеркале постороннюю одутловатую физиономию с каким-то пещерным взглядом.

По дороге на службу он «для прояснения» опрокинул в киоске кружечку пивка, куда предварительно влил сто граммов, и почти сразу же осознал этакую двойственность своего существования, своего «я»: вроде бы один «он» шел по улице и всему, что есть, удивлялся, а другой «он» смотрел на этого удивляющегося и удивлялся его удивлению, только спокойно, как-то даже безразлично…

Потом этот «он» вдруг решительно повернул от заводских шумов и побрел по улице, тараща глаза на прохожих, задевая женщин и выискивая, где бы чего пожрать. После нескольких довольно сомнительных встреч и переговоров Иван Семенович оказался в участковом отделении милиции, где совсем молоденький, но ужасно аккуратный и корректный лейтенант осведомился:

— Где же это вы, папаша, так изволили наугощаться с утра? — На что Иван Семенович вполне резонно возразил ему: — И не с утра вовсе, а еще… Нынче-то что у нас, понедельник? Вот видишь! А мы в пятницу шабашим. Значит, считай, вечер пятницы, всю субботу, опять-таки воскресенье. А сегодня что? Сегодня так, для тонуса. Улавливаешь?

— Улавливаю, — потянул носом аккуратненький лейтенант. — И удивляюсь: до чего ж вы, папаша, не по-хозяйски распоряжаетесь своим богатством.

— А что богатство? — рванул рубаху Иван Семенович. — Что в нем есть? Сегодня, глядишь, есть, завтра нету. А мне для друзей…

— Так я не о том богатстве, — улыбнулся лейтенант. — Я о вашем свободном времени. А вот если бы вам, папаша, дать не два выходных, а четыре… Вы бы их тоже? Туда же?..

— А если с друзьями — почему нет? — несказанно удивился Иван Семенович. Лейтенант кротко вздохнул и начал читать протокол.

— Значит, так: «Появление в нетрезвом состоянии в общественном месте, оскорбление словами м действиями лиц женского пола, одно разбитое окно в витрине и изъятие с оной тамбовского окорока с попыткой употребления последнего в пищу, пререкания с директором магазина и постовым милиционером, попытка к сопротивлению, нецензурная брань…» Все правильно? Подпишите.

И только когда лейтенант протянул ему протокол, Иван Семенович понял, что попал прямо-таки в непонятное.

— Так это ж не я! — стукая себя в грудь, возопил он. — Это ж какой-то, понимаешь ты, вселился в меня и принялся командовать. А я что? Я себе смотрю и удивляюсь: во дает!

— Ну-у, это уж совсем интересно, — склонив голову набок, улыбнулся лейтенант. — А вот в добрые, старые времена, папаша, люди решили бы, что это и в самом деле не вы, а бес внутри вас творил, — вселился в вас, оккупировал, так сказать. И стали бы его изгонять? Знаете как? О, целая наука была! Сперва голодом вас поморили бы, при том всяким пыткам подвергли, еще что-нибудь придумали бы… А вот в наше время такие специалисты по изгнанию перевелись. Так что придется мне для начала выписать вам путевочку на пятнадцать суток, а вы уж там займитесь изгнанием этого беса в порядке самодеятельности. Не получится — поставим диагноз расщепления личности и станем лечить. Может быть, очень долго… Вы все поняли, иван Семенович? Ну, значит, все у нас будет славненько… Уведите задержанного, — обратился он к дежурному. — До свидания, Иван Семенович, выздоравливайте!

— Сарынь, на кичку! — заорал Иван Семенович из коридора. И сам себе удивился.

— А вот и Лола!

— Лола, где же ты пропадала? Тут было столько интересного!

— Здравствуй, подружка. Мне было тоже… Не скучно, в общем-то. Что случилось, Эо? Последнее время я совсем перестала тебя чувствовать… Отключилась?

— Когда-нибудь нужно и прощаться, Лола. Время пришло.

— А как же… я?

Эо рассмеялась.

— Сначала ты отказывалась принять меня, потом собиралась царапаться, теперь вот не хочешь отпускать…

— А где Петр?

Гаал улыбнулся: Лола очень четко различала их, хотя в ее присутствии он и прятал глаз временного видения.

— По нашим данным, Петру предстоит выполнение довольно секретной миссии по ведомству мистера Докована. Но он будет в курсе всего, что мы, сообщим вам здесь… Лола, а где твои мальчики?

— Спроси чего полегче. Или у Эо.

— Гаал, они уже провели эту акцию, а теперь дружески беседуют с мистером Донованом…

— Будем ждать?

— Наверное, придется.

«Грандиозный взрыв установки термоядерного синтеза»!

«Диверсия или недомыслие?»!

«Вот куда летят наши зелененькие»!

«Русские что-то прячут… Но что?»!

«Правда о научном сотрудничестве»!

Норман отбросил газеты, устало откинулся в кресле. События развивались в полном соответствии с намеченной ими программой. Три дня назад Вольфсон получил уведомление о поступлении не его текущий счет кругленькой суммы «от заинтересованных в дальнейшем развитии науки лиц», после чего имел весьма непродолжительную приватную беседу с представителем крупнейшей энергокомпании страны. И хотя прямо, в лоб, практически не было сказано ничего конкретного и существенного, «стороны пришли к полному взаимопониманию» и расстались весьма довольные друг другом. Два дня назад закончился монтаж оборудования для проведения решающего эксперимента, вчера состоялся пробный пуск установки, подключение к информации Солнца прошло вполне успешно, — установка начала уверенно давать ток. А ночью…